Во время одной из своих поездок в Финляндию, а было это в ноябре 2008-го года, я познакомилась с Аннэ, куратором общества «A-i-R». На творческой встрече в городе-партнёре Сургута – Порвоо, она вместе с остальными зрителями отсидела три часа, а затем подошла ко мне и предложила двухмесячный контракт с обществом, которое она возглавляет. «Когда бы Вы хотели приехать – весной или осенью?». Конечно, осенью.

Вскоре после моего приезда в Сургут пришло приглашение. Так осенью 2009го на целых два месяца я отправилась в самый, наверно, сказочный город Финляндии.

О последствиях финского «беспредела

Живу в центре Порвоо, на самой границе старого и нового города, в добротном трёхэтажном особняке. Два нижних этажа занимает художественная школа, третий, где находится моё временное жилище (двухкомнатная квартира-студия), принадлежит обществу «A-i-R» — оно патронирует творческую интеллигенцию со всего мира.

Каждое утро, просыпаясь, узнаю погоду по настроению клёна, шумящего за окном, а время – по колокольному звону кафедрального собора, расположенного неподалёку, и щебету детских голосов: во дворе нашего дома находится частный детский сад, и ровно в 10 часов малыши выходят гулять. Десять юных финских граждан под присмотром пяти (иначе не положено) мирно гулькают в песочницах, а те спокойно беседуют между собой, видимо, обсуждая домашние проблемы.

Вспоминается детский сад во дворе моего дома в Сургуте, где шестилетние монстры носятся друг за другом с лопатками, соревнуясь в изящности новой русской словесности, а воспитателям приходится постоянно кого-то разнимать или утихомиривать, в общем, глаз да глаз нужен. Иногда из-за забора доносятся крики, которые по силе слога сравнить можно разве что с выяснением отношений в зоне для малолеток.

— Наших (российских, — прим. автора) воспитателей можно только пожалеть, говорит Тамара, русская эмигрантка, сама в прошлом педагог, а ныне уборщица в художественной школе (и ничуть не жалеет об этом). Они получают мизер, а ответственность несут огромную. А у этих – зарплата полторы тысячи евро, смотришь за двумя-тремя малышами…

Моё сознание медленно переворачивается с ног на голову. Или наоборот? Вот уже неделю я живу в другой стране. Не по географическим меркам, вернее, не только по географическим. Целую неделю моё образцово взращённое партией, а затем взорванное перестройкой и постперестроечными абсцессами сознание вновь претерпевает нечто. Как однажды скажет та же Тамара: когда мы вовсю строили своё светлое будущее, здесь уже вовсю в нём жили. И речь идёт не только об отношении к детям. Имеется в виду и отношение к семье (благодаря экономическому кризису процентные ставки выплат за жильё здесь снижены с четырёх до 0,8%), и социальные гарантии, и отношение к культуре…

Я живу в Порвоо лишь неделю, и мне целых два месяца ещё предстоит «спотыкаться» о вопиющий беспредел отлаженного финского быта.

Улочки старого Порвоо

Тот, кто впервые увидит улочки старого Порвоо, не без основания может подумать, что это хорошо ухоженный музей под открытым небом. Это не так. За домиками, действительно, ухаживают очень качественно. Но в них живут люди. И живут именно потому, что главным условием выкупа раритетного жилья у муниципалитета является тот самый уход, поддержание реликвий в надлежащем состоянии. Реставрация, если надо, за собственный счёт. Может, поэтому Порвоо до сих пор сохраняет свой старинный облик, свою бизнес-привлекательность, как нынче говорят. Ведь именно доходы от туризма составляют основную строку в бюджете города.

Старый Порвоо сегодня – это престижный, бережно отреставрированный жилой район, в котором проживают почти 800 горожан. Многие из них трудятся здесь же, в старом городе – в бутиках, кустарных мастерских, ателье и кафе.

Любуясь самостью каждого жилища и пытаясь узнать, насколько длинный эти улочки, заблудилась. Узкие и кривые переулки с теснящимися друг к другу домиками сменили просторные лужайки и небольшие особнячки. Заборов не было, и я пыталась украдкой заглянуть в каждый двор: а как там?

Дворы были аккуратные, с подстриженной травой, детскими качелями, миниатюрными игрушечными мельницами… Всюду чувствовалась стабильность и основательность. И ещё спокойствие. Здесь люди не выживали, это явно. Здесь просто жили. Средний «капиталистический» финский класс жил здесь в своё удовольствие.

В начале лета по этим улочкам, говорят, ходил Президент Медведев. А в восьмидесятых Гайдай снял здесь свою комедию «За спичками». Но мне хочется рассказать о том, что случилось здесь намного раньше…

Поговорим о странностях любви…

Одна тысяча восемьсот девятый год. Наполеон захватывает новые земли и обещает России Финляндию, которая вот уже семьсот лет находится под шведами. Российский император Александр Первый, не дожидаясь конца финской войны, решает заняться устройством дел на новой территории.

И именно Порвоо (по шведски «Борга»), маленький неприметный городок, отчасти потому, что находится близко от Санкт-Петербурга и далеко от тогдашней столицы Швеции Турку, выбирает Александр для проведения исторического события – Боргского сейма. К тому же в городке после очередного пожара построено несколько представительных каменных домов, а значит, будет где проводить заседания и праздничные торжества.

Итак, въехав в город, как и полагается, на белом скакуне, под шум оружейных выстрелов и звон церковных колоколов, император произносит вступительную речь в честь открытия сессии, а затем, как и остальные  представители высших сословий, готовится к балу, который состоится вечером, на втором этаже в здании Духовного капитула. И… то ли российские барышни Александру к тому времени изрядно поднадоели, то ли война измотала, то ли карты выпали не так, но замкнуло в голове у императора при виде юной блондинки, дочери губернатора, то ли случайно, то ли нарочно обронившей свой веер прямо ему под ноги. Александр влюбился. А влюбившись, смог позволить этой самой юной леди делать с ним всё, что она пожелает. Юная леди Улла была очень практична и пожелала ни много ни мало – государственности для финнов (так гласит легенда). Александр согласился. Правда, насовсем от себя страну не отпустил: Финляндия стала автономной частью Российской империи и получила гарантии самоуправления.

Обсуждали, однако, эти гарантии обстоятельные финские граждане целых пять месяцев. При этом финны сохранили ранее существовавшее законодательство, церковную систему и сословные привилегии. Кстати, армию распустили на 50 лет, финские мужчины освобождались от военной службы в российской армии, а доходы от налогов оставались внутри Финляндии.

Так двести лет назад делегаты Боргского сейма или юная финская леди Улла повернули историю Суоми совершенно в иное русло (считается, что именно тогда были заложены основы будущей независимости страны).

Кстати, все исторические здания в Порвоо, в которых проходила сессия 1809 года, остались целы и невредимы. Сохранился и духовный капитул, где проходило открытие сейма, и где на балу юная финская леди Улла так удачно очаровала российского самодержца. Сегодня капитул также находится в частной собственности.

Нечто человеческое…

Событие двухсотлетней давности в Порвоо праздновали так же масштабно, как и проводили: с марта по июль. На днях нынешние наследники Боргского сейма вновь чествовали историю. В Порвоо открывали новый сквер. Постольку-поскольку над самим сквером предстояло ещё работать и работать, сосредоточились на скульптуре, которую специально к этому дню изваяли две местные художницы, Кирси Каулайнен и Улва Холландер. Дамы честно выиграли городской тендер, вступив в соперничество с десятью местными (!) конкурентами.

Скульптура представляет собой беседку из весьма замысловатых стальных узоров, в которые вплетены гербы и прочие символы трёх стран-участниц достопримечательного события: Швеции, самой Финляндии и России.

Постольку-поскольку Порвоо – городок небольшой, праздник проходил очень по-домашнему. Играл небольшой оркестр, все желающие фотографировались на фоне «новорождённой» беседки, Кирси и Улва буквально купались в цветах и комплиментах. А вечером того же дня художники города собрались на дружескую вечеринку, чтобы отметить успех своих коллег.

В одном из рекламных проспектов я прочитала, что самость городу придают не только его старинные улочки, но и атмосфера, которую здесь бережно поддерживают. В тот день мне показалось, что и я почувствовала эту атмосферу, на несколько минут став членом сообщества Порвоо.

Кстати, спросив у виновниц торжества, знают ли они что-нибудь о Сургуте, услышала: почти ничего. Знаем только, что это очень далеко отсюда и там много нефти…

PS: Несмотря на десятилетнее партнёрство наших городов, единственное пока упоминание о Сургуте мне довелось увидеть в музее. В экспозиции, посвящённой опять же Боргскому сейму (в Порвоо уважают историю), под стеклом лежит почтовая карта Восточной Сибири 1724 года. На всём необъятном пространстве Обь-Иртышского бассейна здесь обозначены лишь два города: Тобольск и Сургут.

<<     >>