***

История нефтяного освоения Югры, казалось бы, одинакова для всех её жителей, в том числе и для тех, кто живёт в лесу. Но нет. По каждому она прошлась по-особому. Сегодня вы не найдёте в югорской тайге рода или семьи, где вам не расскажут своей истории.

Какие сумела – те я собрала в этой книге.

ЖЕНЩИНА С ХАРАКТЕРОМ

Фото Татьяны Тарлиной

История Раисы Ивановны Тэвлиной                   

На северо-восточной окраине Сургутского района, на самой границе с Ямалом, расположено родовое угодье под номером 31. Здесь живёт женщина, имя которой в начале двухтысячных было на слуху и у недропользователей, и у власти. Это — Раиса Ивановна Тэвлина.

Родная река Раисы Ивановны — священный Тром-Аган. Сколько себя помнит, вся молодость с этой рекой связана. Она родилась в начале войны,  сразу же после того, как забрали на фронт отца. Семье повезло, отец с войны вернулся. Приехал по осени, в шинели, как чужой русский мужик, она тогда сильно испугалась. А через пять лет отец умер от ран.

Ещё помнит Раиса Ивановна, как играли с сестрой отцовской воинской книжкой. Корочка у неё была красная, яркая… Позже она узнает от матери, что в книжке были записаны все фронтовые заслуги отца: отметки о медалях, об участии в военных действиях в Японии… Но какое это тогда, в голодные послевоенные годы, имело значение? Гораздо важнее для них был кусок хлеба. Во время войны за оленя давали мешок муки. А оленей у Тэвлиных всегда было много: отец был оленным человеком, удачливым оленеводом. Поэтому ни во время войны, ни после семья особо не голодала. “С хлебом были”, — рассказывала мне Раиса Ивановна.

Вот уже семьдесят лет скоро будет Раисе Ивановне, а стадо и у неё, и у сестры ещё от тех, отцовских оленей. Да сёстры и сами не бездельничали: с измальства трудились вместе с матерью, не покладая рук.

Закончив семилетку, Рая робко выразила желание выучиться на врача, но мать учиться не разрешила. Так и осталась при хозяйстве, при стаде. Потом вышла замуж, дети пошли…. Вот и вся немудрёная биография.

Когда на Тром-Агане появились первые отряды нефтедобытчиков, у Тэвлиных никто не спрашивал, можно ли здесь поставить буровую, провести разведку… Пришли, поставили, провели. Тэвлины, как и многие другие, молча, без скандалов, поднялись с обжитых мест и увели стада далеко на север, на реку Пихтовую, что на границе с Ямалом.

Хотя сам Андрей Тэвлин был из семьи небогатой, получив в приданое добротное стадо невесты, голов не растерял, а приумножил. Семья была крепкой, работящей, дети подрастали толковыми и дружными: за каждым к тому времени уже были определены свои олени, лениться было некогда. Поэтому на новом месте тоже зажили безбедно.     

Сейчас Раиса Ивановна совсем не жалеет, что полжизни прожила в лесу. Только вот детям и внукам всё настойчивее твердит: учитесь, время сейчас другое, авось пригодится. Старшая дочь Татьяна совета послушалась, поехала в Ханты-Мансийск, “на учителя”. Отучившись, вернулась в Русскинскую, преподаёт в школе родной язык. Младшая, Елена, учиться не захотела, ушла в лес.

Ещё есть у Раисы Ивановны четверо сыновей и одиннадцать внуков. Правда, из сыновей лишь младший, Алёша, закончил десятилетку. Но хозяйство ведут добросовестно, и в охоте удачливые.

Так что Раису Ивановну вполне можно бы считать женщиной весьма состоятельной: у неё есть олени, главное богатство каждой хантыйской семьи, земля, где она может этих оленей пасти, и сыновья, которым она может впоследствии передать и землю, и оленей, во имя продолжения рода. Но… Если стадо в несколько сотен оленей — понятие вполне реальное, то вот земля для Раисы Ивановны в годы нефтяного освоения всё больше становилась субстанцией расплывчатой.

Чем больше стадо – тем больше необходимо ему чистой земли, на которой растёт вкусный олений мох, ягель, основная пища оленей. С приходом буровых чистой земли остаётся всё меньше, поэтому с тех пор, как появились на этой земле нефтяники, ещё больше приходится работать Раисе Ивановне на оленей, объезжая местное начальство на предмет «аккуратного природопользования». Тэвлина и для нефтяников, и для власти в те годы была всё равно что местный Гринпис: и уважают они её, и боятся — а ну как не подпишет к разработке очередной объект, застопорит выполнение задач государственной важности!

Дело в том, что несколько лет назад и в этих местах сейсморазведка доложила о  наличии чёрного золота. За 10 миллионов долларов лицензионный участок Верхне-Надымской площади был приобретён на тендере  нефтяной компанией «Сургутнефтегаз». Стали бурить разведочные скважины, и тут хозяйка сказала “Нет”: под буровые попадает последнее место отёла оленей, а также святилище.   

***

Кризисная ситуация затянулась на два года. В гости к Тэвлиным  потянулись многочисленные делегации. Но Раиса Ивановна — женщина ещё и дальновидная: уступи она сейчас нефтяникам и этот кусок земли, идти ей с сыновьями далее будет некуда. Поэтому многочисленным гостям она с завидным упорством отвечала отказом. А постольку-поскольку законодательный кодекс в отношении недропользования претерпел в последние годы существенные изменения, то голос Раисы Ивановны возымел вдруг чудодейственную силу: к нему уже не имели права не прислушаться.

Могущественная нефтяная компания, один из лидеров России по годовому объёму добычи нефти, оказалась заложником разночтений  в законодательстве. С одной стороны — пакет документов региональных, защищающий права коренных жителей на землю, с другой — разрешение федерального уровня на производство работ на этом же участке земли.

В тот раз нефтяники вывезли буровые установки со спорных участков. Мало того, Сургутнефтегазу грозила потеря лицензии за невыполнение обязательств перед государством. Но, как показывает практика — если нефть есть, то найдётся и нефтяная компания, которая её добудет. Ох, и страшно же было Раисе Ивановне в те годы! Правда, виду не показывала. Думала вначале: долго ли удастся удерживать ей и её сыновьям за собой столь дорогой участок земли?

— Я их категорически сюда не пущу, вот если приедут, то я первый трактор или первую машину — всё равно не пропущу. Встану на это место на оленях или на снегоходе, пусть меня задавят.

Ничего от них не надо. Я бы без них, без их помощи жила бы — сама сколько рыбы бы поймала! А денег ихних 2 тысячи в квартал —  это что, разок в магазин сходить? А остальные три месяца голодом сидеть? Я у них ничего не просила. Кроме земли, ничего мне не надо, и снегоходов ихних не надо, ничего…

Парадокс, с точки зрения нефтяников, заключается в том, что недропользователь, покупая лицензию на поиск, разведку или добычу полезных ископаемых, не получает, от государства гарантии того, что он может производить работы на данном участке. Мало того, Югра, уже к началу двухтысячных имея за плечами десятилетнюю практику добровольных взаимоотношений, и сегодня, уже в законодательном порядке, подталкивает его, недропользователя, к самостоятельному решению проблем с родовиками, чего ему, недропользователю, очень бы не хотелось.

***

Итак, нефтяникам в то время предстояло самостоятельно “договориться” с Раисой Ивановной о цене. Чётко отработанные в отношении других экономические соглашения со стандартным набором бензопил, снегоходов и бензина своей силы не возымели. Но перед более серьёзными “дарами” хозяйка земли всё же не устояла: по условиям выдвижения на тендер лицензионного участка для её семьи было предложено построить два дома в той же Русскинской (на что нефтяники безоговорочно потратили еще 9 миллионов рублей). Дома Раиса Ивановна определила семьям Татьяны и одного из сыновей, Олега.

Памятуя о том, что если нефть пошла, её не остановишь, а, стало быть, вполне  реально, что когда-нибудь они всё же останутся без земли, Раиса Ивановна стала хлопотать о квартире и для Саши. Это за ту разведку, которая будет проводиться на наименее необходимых для стада участках земли.

Сделала она в те годы и ещё одно приобретение: за то, чтобы другая нефтяная компания, Ритэк, пробурила на её земле свою разведочную скважину, стребовала она с нефтяников новенький уазик-”фермер”. Теперь её сыновья были обеспечены транспортом. Правда, все хлопоты и по оформлению транспортного средства, и по финансовым  и прочим вопросам с нефтяниками возлегли по-прежнему на её хозяйские плечи. Поэтому-то и хочется Раисе Ивановне, чтобы выучились её наследники не только грамоте, но и умению жить в новом обществе, рядом с такими соседями.

Пока же сыновья добывали дичь в таёжной глуши, мать добывала для них не только дома и машины, но и гарантии дальнейшего сосуществования с недропользователями на паритетных началах.

***

В 2001м году интересы Раисы Ивановны и её сыновей были озвучены в Ханты-Мансийске на второй Международной конференции “Коренные народы. Нефть. Закон”. Сей представительный форум, по задумке его организаторов, членов Ассамблеи коренных малочисленных народов Севера Думы ХМАО-Югры, был призван анализировать ход уникального, единственного в России явления — договорного процесса между коренным населением и недропользователями.

Поддержка широкой общественности, безусловно, важна и приятна для Раисы Ивановны, но она прекрасно понимает, что добыча нефти — это задача государственной важности.

Поэтому и чувствует себя Раиса Ивановна до сих пор и при всех этих богатствах женщиной беспомощной и беззащитной.

Сегодня нефтяники добры к её семье, а завтра? Сегодня именем одного закона убрали две спорные буровые, завтра именем другого поставят одиннадцать. Пожилая женщина сама не рада, что именно на её земле столкнулись лбами законы, нефтяники и власть.

Ведь проблема пока остаётся: новые лицензионные участки по-прежнему проецируются с помощью уже  установленного ранее федерального законодательства на чётко обозначенные законодательством региональным границы родовых угодий.

Проецируются друг на друга не только участки земли. Столкнулись законы.  А коли есть проблема –  будут и разногласия.

— Вполне реально, — рассуждает один из представителей нефтегазодобывающей компании, — обозначить границы неких территорий, которые бы предназначались исключительно для традиционного образа жизни коренного населения. И при выдаче лицензий на разработку каких-то лицензионных участков можно было бы сразу компаниям указывать те места, в которые доступ ограничен, таким образом, противостояния бы вообще в принципе не было никакого.

Жаль, что так думают далеко не все недропользователи.

Сама же Раиса Ивановна смотрит на вещи проще: может быть, не зря Верховный бог Торум из одиннадцати внучат подарил ей лишь двух мальчиков? Девчонки вырастут, разлетятся по мужьям, а уж на двоих-то земли поди хватит?

PS: Кстати, а на месте отцовского стойбища, с которого пришлось когда-то уйти Раисе Ивановне, сейчас находится Тэвлинско-Русскинское месторождение, второе среди месторождений Среднего Приобья по годовой добыче нефти.    

Сургутский район

2003 год