Значительная часть Камчатского полуострова отведена под особо охраняемые территории. Среди них — 3 государственных заповедника, 5 природных парков, 8 заказников федерального значения и 23 — местного, 105 памятников природы, 2 санаторно-курортные зоны, — это официальные данные.

Место, которое, пожалуй, наиболее запомнилось из всего камчатского путешествия, и о котором хотелось бы рассказать в первую очередь, не относится ни к одной из этих зон, но нуждается в охране и человеческой заботе не менее, а, на мой взгляд, возможно, и более чем все вышеперечисленные территории.

Северный олень, однажды выбирая тропу, следует по ней до конца своей жизни. Сивучи, скорее всего, обжились в районе Петропавловска-Камчатского тоже задолго до появления самого города. Освоение Камчатки и пришедший вслед шумный, незнакомый мир, вероятно, просто отпугнули их на время от этих берегов.

По народной же версии, один из разведчиков, следуя зову генной памяти, а, может, просто за рыболовным траулером, у которых сивучи любят кормиться, появился на Петропавловском пирсе где-то в районе 1995-го. Моряки прозвали сивуча Васей. Ходят слухи, что его звали Мишка, но прижилось всё-таки первое прозвище. Итак, облюбовав старый пирс в районе рыбозавода, Вася вскоре привёл за собой семью.

Крупнейшие представители семейства ушастых тюленей хотя и не находятся под угрозой вымирания, но являются охраняемым видом. В Красной книге IUCN (Международный союз охраны природы) они внесены в категорию «опасность исчезновения в недалеком будущем».

На территории России численность сивуча начала резко снижаться с 1970-х «по не до конца установленным причинам». Среди предполагаемого:  попадание в рыболовные тралы, стычки с более крупными морскими животными, касатками, например… Почему-то нигде не упоминается браконьерство.

Так или иначе, столице Камчатки повезло: семейство сивучей (во время нашего пребывания в апреле 2017-го их было 12) устроило себе   сезонную лёжку прямо в черте города. Говорят, в мире всего два таких места, где животные из дикой природы добровольно расположились рядом с людьми.

Видя уникальную привязанность сивучей к старому пирсу, в самый бы раз озаботиться правительству Камчатского края на предмет обустройства туристической изюмины. Ан нет. В течение вот уже двадцати лет эти роскошные, доставляющие радость и местным, и гостям представители морской фауны плавают среди ржавых конструкций и греются на солнышке на разваливающихся остатках бетонных плит.

Но как я могу попрекать администрацию Петропавловска-Камчатского за отсутствие средств и радения, если даже у моего Сургута, самого перспективного северного города страны, до сих пор не находится средств для окончания строительства собственного зоопарка, а толпы сургутской ребятни вот уже много лет по-прежнему толкутся на пережившей все сроки давности  станции юных натуралистов, чтобы хоть полчасика провести вместе с забавными зверюшками и редкими птицами…

Почему нас тянет к животным? Зачем сегодня в любой части земного шара человечество, сознательно и добровольно упаковавшее себя в бетон, железо  и пластик,  спешит туда, где есть хотя бы частичка живой природы? Чего ищут люди, приходя хоть к старому камчатскому пирсу, хоть в потрёпанное здание бывшего детского сада в Сургуте?

Я думаю, нас тянет к добру. Мы спешим им очиститься.

У сивучей добрые глаза. И они, реально, улыбаются. Видите? Они улыбаются именно вам. В заброшенный со времён перестройки город сивучи принесли добро.

Но у жизни всегда свои правила. Однажды Васи не стало. Его придавило плитой, на которую он пытался выбраться из воды. Плита переломилась пополам, одной половиной его и накрыло. У Васи не хватило сил дождаться, пока искали кран, пока пытались стащить с тела тяжёлый бетонный массив…

В этот же год осиротевшее семейство покинуло Петропавловский пирс.

Сивучей не было долго. Потом они вернулись. Сегодня временная лёжка уникальных морских животных на пирсе в районе Моховой – одно из самых примечательных мест Камчатки. Народная молва и интернет сделали Васю легендой. По выходным дорога на пирс заполнена людьми. Сквозь каркасы заброшенных зданий рыбозавода мамы ведут своих детей к берегу, где живут животные с добрыми глазами. Куда бы те ни разъехались, повзрослев, у их Камчатки будут добрые глаза.

Моя же Камчатка теперь каждое утро улыбается мне с холодильника. Она жмурится от солнечного света, скромно пристроившись между Лиссабоном и Нижним Новгородом, и напоминая о себе в лице неуклюжего и доверчивого сивуча Васи, предки которого освоили эти места задолго до русских первопроходцев.

ОЛЬГА КОРНИЕНКО

Фото Андрея Сидорова