Фото Евгения Романова

Традиционный обрядовый праздник сургутских (восточных) ханты «Медвежьи игрища» проходил с 21 по 24 марта неподалёку от национальной деревни Русскинской Сургутского района. Сценарий сформирован на основе консультаций с носителем традиционного обрядового праздника и исполнителем сложившегося у народа репертуара «Медвежьих игрищ» Сергеем Васильевичем Кечимовым. Организатор праздника – Этнографический музей под открытым небом «Торум – Маа» (г. Ханты-Мансийск).

Фото Алексея Рудя

Руслан Богордаев, участник праздника, г. Ханты-Мансийск:

— Я всю жизнь мечтал попасть на Медвежьи игрища, и вот моя мечта осуществилась: в прошлом году побывал в Казыме, не в этом году, узнав, что праздник проводится здесь, на Тром-Агане, у восточных хантов, конечно же, сделал всё возможное, чтобы приехать сюда, посмотреть восточный вариант праздника.

— Как ты думаешь – тебе может пригодиться это в будущем? Зачем сегодня в современной жизни этот старинный обряд? Может, обойдёмся?

— Одна из задач нашей молодёжи – успеть записать и сохранить то, что наши старейшины нам показывают. Мы стараемся уловить все движения, мотивы песен, рассказы запомнить. Учимся, смотрим, подражаем.

— Зачем?

— Затем, чтобы сохранить и передать своим детям.

Фото Евгения Романова

Фото Евгения Романова

— Что ценного в этом обряде, на твой взгляд? Что может пригодиться тебе и твоим детям в будущем?

— Медвежьи игрища – это такой мощный комплекс… Тут и язык, и танцы, и обряды… Этот праздник целиком, комплексно сохраняет традиционную культуру обских угров. На разных других праздниках и фестивалях мы можем видеть лишь фрагменты театрализованные, а здесь получается, в течение 3-х, 5-ти, 7-и дней можно полностью погрузиться в культуру: в язык, песни, легенды, мифы, почувствовать себя настоящим ханты.

— Какое место этого праздника в современной жизни? Быть ли ему в лесу, для своих, для рода, знакомых, друзей, либо он уйдёт как очередной югорский брэнд для туристов и гостей округа? Какой он может или должен быть, на твой взгляд, чтобы не пропасть?

Фото Евгения Романова

— Безусловно, полностью показывать, выводить весь праздник на общую публику нельзя. Неоднократно, и в прошлом году чуть ли не на красной площади хотели показывать М.и., то есть, категорически все были против, здесь много сакрального есть, нельзя на общую публику показывать. Мы видим традиционную одежду, вот когда её выносят на сцену, она искажается: большие узоры появляются там и так далее. Ну, здесь тоже ждёт несомненное искажение, если это будут в массах показывать. Отдельные фрагменты-элементы, сценки там, например, печорские, где в берестяных масках – вот их можно показывать. Это сейчас как раз успешно развивается на Казымской территории, театр берестяных масок, который пользуется успехом у туристов. Отдельные элементы можно показать. А так, в совокупности, это надо сохранять внутри народа. Он больше нужен для нас самих.

— В чём секрет всё-таки долголетия этого праздника?

— В его сакральности.

— Чем важен он для вас, городских ребят?

— У нас уровень владения языком не очень глубокий, пока на базе сценок мы это изучаем. То, что здесь показывали сценки первые два дня – вот мы их показываем, учимся. Там небольшой набор слов – с этим справляемся. А вот задача максимум – это научиться, чтобы каждый хотя бы по одной песне мог ритуальной исполнять. Медвежьи игрища — это очень сильное связующее звено с нашими предками, с нашей землёй, с нашими традициями, и как раз изучая их, мы чувствуем себя коренными.

Фото Евгения Романова

Фото Евгения Романова

Аграфена Семёновна Песикова, участник праздника,  г. Лянтор:

— Расскажите, пожалуйста, как родилась сценка, которую Вы показывали?

— Все сценки, которые есть на Медвежьем празднике, родило время. То есть, всё то важное, что происходит в обычной жизни, обязательно рано или поздно изображается на Медвежьих праздниках. Сценки могут быть сатирические, юморные, могут просто жизненные какие-то ситуации высмеиваться, чтобы дать понять присутствующим, что вот так делать нельзя. И на такие сценки обижаться нельзя ни в коем случае, нужно их воспринимать как руководство к тому, чтобы люди так не делали. То есть,  высмеивают какие-то недостатки. Вот так и появилась эта сценка с чиновниками, нефтяниками и прочими «героями».

— О чём была Ваша сценка?

—  Чиновник вместе с нефтяником приходят на стойбище к безграмотной хантыйской женщине, и нефтяник спрашивает чиновника: можно эту женщину обмануть? Чиновник отвечает: да, можно обмануть её. В общем, приходят, чиновник представляет нефтяника, а нефтяник начинает обещать, что если она подпишет бумагу, разрешит осваивать только маленький пятачок тундры, то ей за это бесплатно дорогу построят, буран дадут, бесплатно мотор, бесплатно бензин, компенсацию будут давать, целая тысяча рублей в месяц! И безграмотная хантыйская женщина подписывает бумагу. Нефтяник построил дорогу, появляется сборщик ягод, который всё выбирает, хоть трава не расти, потом обратно идёт: ой, надо охотнику сказать, моему соседу, там столько дичи, столько птиц! Пусть поохотится. И вот по дороге, построенной нефтяником, в места, где живёт безграмотная хантыйская женщина, едет охотник. Сотню гусей перестрелял, двести уток, и уехал обратно. Пока едет обратно, думает: у меня сосед есть, любитель-рыбак, вот бы и ему сюда попасть! Приезжает рыбак, сидит с удочкой, а рыба так и плещет, так и плещет! Он думает: ну, что сидеть с удочкой, сети поставлю. Ай, да что ждать эти сети, — привезу-ка я сразу невод! Сам себе говорит: ой, слишком много рыбы наловил, ладно, по соседям раздам, а то, что останется, если начнёт гнить – у контейнера выброшу. Теперь едет лесник, он увидел: это что такое? 15 брёвен срубила женщина. Она говорит: ну как? Я в чуме не могу жить, мне дом нужен, в тепле надо жить. Лесник говорит: тебе нельзя жить в доме, ты в чуме должна жить, иначе ты хантыйскую идентичность потеряешь. И беззаконно ты срубила 15 брёвен. Вот я тебе штраф выписываю, 8 тысяч. Она говорит: а я с чего буду платить? А! Не можешь платить – тогда продай буран. Ты с этих денег тоже можешь выплатить штраф. Она говорит: не могу. А лесник ей: ну, тогда я тебя полицейскому сдам.

Лесник уезжает, приезжает полиция, полицейский хватает её и сажает в тюрьму сажает.

— Очень жизненная сценка. Вернёмся к Медвежьему празднику. В чём его привлекательность? Почему он сохранился до наших дней?

Фото Евгения Романова

— На этом празднике люди не просто веселятся, на нём в песнях, танцах, сценках, сказках рассказывается об истории народа. О том, откуда пришли, какие обычаи, всё это тоже в песнях-сценках изображается. Так же на Медвежьем празднике можно встретиться друг с другом, переговорить о многом. Вот Вы чувствуете, что на этом празднике никто не ругается, хотя критика присутствует, и довольно серьёзная. А самое главное: идёт обучение молодых людей. Они слушают и, как говорится, мотают на ус не только основы проведения самого праздника, но и этику, эстетику своего народа. Историю воспринимают, какая она была и есть.

В этом регионе, именно на Тром-Агане, последний праздник был в 88-м году. Практически, все, кто проводил этот праздник, ушли из жизни. Сегодня один эту песню знает, тот другую, четвёртый ещё что-то знает, и очень важно всё собрать воедино. Двое казымских корифеев нам здесь помогали, это Тимофей Алексеевич Молданов и Андрей Александрович Ерныхов. У них, конечно, чуть-чуть по-другому в Казыме проводится этот праздник, но суть-то одна. ..

Надежда Покачева, участник праздника, д. Русскинская:

— Я первый раз встретилась с Медвежьими игрищами, когда маленькая была. У меня дед постоянно пел и рассказывал: как это делается, как поют, как танцуют, что петь, что не петь… Поёт сам и говорит: вот эта песня священная… Про всех птиц он песням научил, про любую птицу песенку споёт, расскажет: вот эта птица так сказала, вот эта птица о том поёт… О своей судьбе, о своей жизни, обо всём. Мне с того времени всё запомнилось, в голове осталось. А сегодня я вот на этом празднике сижу, вспоминаю, и очень хочется мне петь и петь…

Не хочется это терять. Куда-то мы в нижний мир уйдём, не хочется это всё с собой забрать, хочется, чтобы осталось. Как осталось нам от дедов это всё. У нас ведь это нигде не написано. Как нам рассказали — у нас это всё в душе остаётся. Вот хотим ещё это всё детям передать, чтобы потом в будущем, когда нас не будет – пусть хоть вот это навеки останется.

— Трудно было решиться выйти публично песни петь?

— Трудно в том, что… Боишься. Тут ведь люди знающие сидят, а у нас один и тот же мотив может быть, но песня поётся по-разному. Каждый диалект, каждая река – у них свои песни.

— То есть, как на экзамене стояли, боялись, да?

— Да (смеётся).

— Как Вас медведь принял?

— С медведем встретились, с медведем поздоровались, конечно, с хорошей душой, со светлыми намерениями… В душе думается: ему так хорошо с нами, ему так хочется слышать наши голоса с песнями, с танцами, со сказками… Давно же этого не было. У нас по Тром-Агану, по этой священной реке, этого не было… Не знаю сколько лет. У меня брат когда медведя добывал, я уже тогда замуж вышла, этот обряд последний раз дедушка проводил без меня. Вот я очень и очень об этом жалею. Как бы хотелось, чтобы я тогда видела, знала.

— Не всегда женщинам можно петь на Медвежьем празднике. Как с медведем договаривались?

— Нам-то, конечно, нельзя женщинам петь, особенно священные песни. Но мы же поставили ему стол, попросили, пусть он нам разрешит, чтобы в честь его стола его песни исполнить. Но с другой стороны опять, если бы женщины не было… У медведя же тоже женщина есть. Если бы их не было – на земле бы ничего не было. Это всё женщина творит. Вот поэтому и решили мы тоже спеть ему.

Наши исполнители главные (имеется в виду С.В. Кечимов и С. Г. Рынков, — прим. автора) очень старались эти, особенно священные, песни петь. Я слышала, как один другому говорит: сможет-не сможет, позабыл немного… Постараюсь, — говорит. – Чтобы Бога не подвести, чтобы мишеньку не подвести, постараюсь… Молодец, всё спел.

– Что уносит человек с этого праздника?

— Тому, кто слушает внимательно, в песнях можно про всё услышать. Вот слышишь одно какое-нибудь слово (выражение, — прим. автора), про себя десять раз передумаешь, десять раз переосмыслишь, и так хочется с этим словом сравняться, что вот надо жить так-то, вот так. Это очень жизненные песни.

Александр Айпин, участник праздника, пос. Варьёган, Нижневартовский район

— Первый раз я участвовал в Медвежьих игрищах в 1988 году, это на реке Аган было, на Ватьёгане. Я был очень маленький, и детское восприятие, детская картинка осталась очень красочная, интересная. Я вспоминаю стариков, как они весело пели, танцевали. Было очень весело. С годами как рос — я всегда вспоминал это. Было очень интересно.

Сейчас под Русскинской проводят Медведьи игрища, и, мне кажется, это очень важно, потому что подтягивается молодёжь, и молодёжь учится. Я сына привёз маленького, и племянник у меня здесь, я их посадил, чтобы слушали, чтоб запоминали. Я думаю, если молодёжь будет обучаться этим тонкостям, то Медвежьи игрища не утратят свой колорит.

Фото Елены и Евгения Романовых

Фото Елены и Евгения Романовых

Сегодня у нас здесь люди с Тром-Агана, Казыма… С реки Аган не смогли подъехать, я с той территории. Но мне сказали сидеть, слушать и запоминать. Так что я сижу и стараюсь записать всё на магнитофон. Придётся всё переслушивать потом.

— А надо ли?

— Я, допустим, не хочу утратить тот фольклор красочный, который передавали нам из поколения в поколение, потому что здесь целый театр хантыйский: здесь и песни, и танцы, и сценки, и сказки… Здесь раскрывается вся суть, душа и сердце народа. Душа северного человека, можно сказать, красочная, как северное сияние. Люди собираются вместе и поют, поют про обыкновенную жизнь: про быт, про природу, про зверей, про птиц. Находясь бок о бок с природой, показывают и рассказывают это в танцах, песнях.

Они становятся искренней, добрей, они рядом друг с другом, они чувствуют себя свободней, они хоть ненадолго, но забывают о своих тяжёлых каких-то проблемах, обстоятельствах, отдыхают здесь душой и набираются сил, может быть, на целый год, для дальнейшего существования в каких-то сложных жизненных условиях. Я вот сегодня поучаствовал в некоторых сценках, песнях, и тоже получил некий такой заряд уверенности в будущем.

Фото Елены и Евгения Романовых

Фото Елены и Евгения Романовых

— Как по-твоему, не станет ли этот «театр» очередным развлечением для туристов?

— Напоказ всё выставлять не надо, не стоит этого делать.

— Скажи, как ты думаешь, почему народ сам не собирается? Запреты сняты, всё разрешено, собирайтесь, играйте… Почему надо ждать, чтобы кто-то выделил деньги, кто-то привёз, собрал, накормил, ведь в старину всё проходило спонтанно…

— Да, есть такое, я заметил. Народ очень сложно собрать с разных территорий, вот сейчас проходил праздник оленевода, некоторых оленеводов свои будни-хлопоты задержали, некоторые просто не смогли приехать… Я не знаю, почему. Раньше как добывали медведя – так народ сразу же собирался к нему. Может быть, потому что такой период времени прошёл, что долго народ не собирался, не участвовал в этом, отошёл немножечко от этого. Это, мне кажется, очень сложный вопрос, щепетильный, почему не собираются.

Мне кажется, мы в первую очередь сами должны немножечко задуматься и понять, что нам сегодня важнее. И благодаря таким людям как Сергей Васильевич Кечимов, Тимофей Молданов… Молодёжь должна и обязана воспринять их опыт и знания, умения, для того чтобы проводить праздники.

— Мне кажется, это не просто праздник, это нечто более необходимое для людей. Здесь у вас чувство локтя, здесь вы рядом друг с другом сидите и чувствуете, что вы сильны, мне кажется, здесь вы чувствуете, что вы как народ не размазаны, что вас не так просто раздавить по одному. Вы всё-таки здесь, и у вас есть своя история, и вы как народ существуете. У людей ещё осталось что-то своё, им дорогое…

-Ну да.

— Как ты думаешь, у этого обряда есть будущее? Какое оно?

— Конечно, есть. Потому что здесь сакрально-духовная составляющая.

— А сегодня время уже современное, зачем это всё? Отходить уже пора, вперёд, в цивилизацию…

— Цивилизация цивилизацией, но в этом телевизоре и в четырёхкомнатной квартирке, в принципе, там ничего тоже хорошего нет, если ты там закроешься и будешь сидеть. Эти машины, вся эта суета городская. Сейчас многие молодые ребята начинают осознавать и понимать, что отходить не надо от своего, родного, и сами тянутся…

— То есть, ты знаешь, куда это пристроить в свою жизненную копилку? Эти знания, которые сейчас тебе передаются?

— Я хотел бы, чтобы у нас на Агане тоже проводился этот праздник, чтоб молодёжь подтягивалась.

— А там есть кому подтягиваться?

— У нас есть ребята, да.

— А старики?

— И старики есть, кто ещё поёт и танцует…