Фото Николая Гынгазова

12 сентября 9 лет на3ад от нас ушёл Юрий Вэлла. Cокурсник по Литературному институту имени А.М. Горького Юрий Шарапов ещё во времена учёбы (1982-1986 гг) со3дал литературный портрет своего товарища. Под на3ванием «Пра3дник Севера» он был опубликован 14 июля 1984 года в га3ете «Ленинское 3намя» Нижневартовского района.

Пра3дник Севера

Литературный портрет.

Ненца Юрия Айваседу (Вэллу) в общежитии Литературного института имени Горького знают все. Кто-то из местных поэтов даже стишок сочинил: «В мире лучше нет соседа, чем писатель Айваседа…». И действительно, свой студенческий быт Юра организовал с редкой для литературной среды обстоятельностью: над кроватью висит расписание экзаменов, стопкой разложены на столе учебники, в комнате прибрано, уютно. Да и сам Айваседа вроде бы всегда улыбчив, готов пошутить, посмеяться за компанию, но при этом ясно чувствуешь, что приехал человек сюда работать, и поэтому поневоле стараешься не мешать.

Литературный институт им. А.М. Горького в Москве — место не совсем обычное. Здесь собрались начинающие писатели со всего Советского Союза, и поступить сюда очень непросто. Сначала необходимо пройти громадный творческий конкурс (3 000 работ было подано на 125 свободных мест в 1983 году), а затем ещё сдать вступительные экзамены на «4» и «5», и тогда лишь тебе выдадут студенческий билет с золотистым тиснением «Союз писателей СССР». В аудиториях «дома Герцена» на Тверском бульваре учились Юрий Бондарев и Юрий Казаков, Николай Рубцов и Юрий Кузнецов… Войти в эти стены почётно и боязно каждому из молодых, кто сейчас только-только начинает свой путь в литературе. И, конечно же, то, что тебя выбрали из многих и многих, налагает немалую ответственность.

Мы сидим с Айваседой в комнате, пьём крепкий, по-таёжному заваренный чай и беседуем о литературе. О том нелёгком пути, который приходится проходить каждому начинающему писателю. Юра с увлечением рассказывает о своём творческом пути. Как давно, ещё мальчишкой, начал писать в интернате стихи, конечно же, поначалу корявые и неуклюжие, как потом, работая охотником-промысловиком, ощутил в себе тягу к настоящей большой поэзии. С жадностью стал зачитываться Пушкиным и Лермонтовым, Маяковским и Блоком, открывая для себя всё великое наследие нашей многонациональной литературы.

Молодого ненецкого поэта сразу заметили. Появились первые газетные публикации: в журнале «Полярная звезда» вышла подборка стихов. Критики хвалили его за умение видеть мир по-своему, каким-то особенным, только ему присущим взглядом. На втором Всероссийском семинаре молодых писателей Крайнего Севера и Дальнего Востока известный мансийский поэт Юван Шесталов сказал Юре: «Нужно тебе учиться. Стихи у тебя хорошие, они подкупают своей простотой и понятностью. Это как бы голос твоего маленького народа, звучащий именно на его ступени развития. Для своих сельчан ты как раз тот связующий мосток, который соединяет их с громадными достижениями советской культуры. Нужно, чтобы кто-то будил в людях веру и поддерживал любовь к своей земле, к родному краю. И пускай ты будешь для своих земляков «красным шаманом», настоящим национальным поэтом. Но твой голос должен звучать и для всесоюзного читателя, а поэтому я рекомендую тебе поступить в литературный институт имени Горького».

Вот тогда Айваседа впервые задумался над проблемами своего дальнейшего развития, так как чувствовал, что не хватает ему знаний, беден и ограничен язык, многому, очень многому ещё только предстоит научиться.

А ведь на вступительных экзаменах спрашивают со всех одинаково и не делают скидки на тайгу, на суровую жизнь охотника, на различие между севером и другими, более освоенными человеком местами. И легко ли это, имея большую семью, девять классов школы-интерната, начинать заново учиться, буквально продираться через дебри вечернего образования.

Сейчас он подсмеивается над своими тогдашними мучениями. И вообще говорить об этом не любит, словно и не было двух с половиной лет упорной подготовки. Он готов скорее пошутить над проделанной работой, помянуть о ней как о сущей безделице, хотя за каждым сданным экзаменом — много месяцев корпения над учебниками, тысячи прочитанных страниц. Гораздо с большим интересом он рассказывает о своём любимом Севере, о прекрасной его природе, о незаметной красоте живущих там людей. И как будто невзначай поминает те больные проблемы, с которыми приходится сталкиваться ему — председателю сельского Совета маленького таёжного посёлка Аган.

Даже здесь, в Москве, он всё время возвращается к своей работе. Говорит о ней горячо, увлечённо, невольно зажигая слушателей своими рассказами. То возьмётся описывать, как проходит в посёлке Варьёган праздник Севера, как бегут по твёрдому насту оленьи упряжки, и какое это удовольствие — обогнать своиx соперников и нестись по снежной тундре впереди, подгоняя оленей: «Кыс-се!.. Кыс -се!..». Или вдруг примется изображать, как крадётся он по тайге за лосем и несколькими словами нарисует зимний лес, редкий частокол деревьев, тусклое северное солнце… Слушать его большое удовольствие. Рассказчик он замечательный. Краски живые, образы выпуклые, зримые, точные детали, узнаваемые подробности. Словно ты сам побывал на охоте, участвовал в празднике Севера, ездил с Айваседой по стойбищам.

Но особенно подробно Юра объясняет те трудности, которые возникают у лесного человека после прихода в тайгу индустриализации. Как сложно бывает сохранить национальное сознание в большом промышленном посёлке местному человеку, который, отвыкнув от тайги, никуда от неё уйти не может и поэтому вынужден мыкаться между своим и чужим, постепенно теряя своё лицо. Как хотелось бы ему организовать в родном Варьёгане школу, где преподавали хотя бы часть предметов на хантыйском и ненецком языках, и каким бы подспорьем явилось это в будущем для десятков ребятишек, которые тоже, быть может, поедут учиться в далёкие места.

— И вообще, проблем у меня хватает… — улыбается Юра. — Их искать не надо, сами приходят. Вот, например, сегодня собирался подарить друзьям по институту оригинальные северные сувениры. Эти сувениры лежат у нас в каждом магазине, и никто их особо не покупает: нефтяники и газовики уже набрались, а местному населению сувениры не нужны. Кинулся искать, обегал всю Москву и нигде ничего не нашёл. Обидно. У меня в Варьёгане сувенирная мастерская работает вполсилы, жёны рыбаков и охотников ждут, когда придёт заказ на их изделия. Может быть, кто-нибудь из местных руководителей даже подумывает, не прикрыть ли совсем «невыгодный объект». А я вот вижу, что это неправильно. И меня, как народного депутата Совета автономного округа, такая проблема волнует в первую очередь.

Неожиданно разговор сбивается на другое. Вспоминаем дом, семью и, конечно же, Айваседа и тут оказался на первом месте. Как-никак четверо ребятишек, жена, племянница ждут в Агане. Не у каждого писателя (даже и начинающего) наберётся такое количество «преданных» читателей. Юра часто любит рассказывать им свои стихи, и когда стихотворение получается, это сразу видно по реакции «читателей-почитателей». И теперь мы считаем дни и прикидываем, сколько ещё остаётся до конца сессии.

В мае проходило в Москве совещание молодых писателей. И на нём было сказано, что большие резервы развития нашей советской литературы заложены в литературах национальных. Это та свежая струя, которая благотворно повлияет на весь литературный процесс. И когда наблюдаешь, как сидит упорный ненецкий поэт Юрий Айваседа над учебниками, как старается оправдать ту высокую ответственность, которую он чувствует здесь, в Москве, перед своими соплеменниками, как работает он над своими стихами, — веришь, что именно такие как он и несут в себе ту свежую струю, то «новое сознание» в нашу литературу. Он, простой ненецкий охотник, хочет стать писателем. Писателем своей, северной тематики. Писателем, который пригласит нас увидеть «Праздник Севера»…

И он стал писателем. И прожил такую сложную, но такую прекрасную и яркую жи3нь! И горение этой жи3ни — в его стиxаx, в его про3аическиx прои3веденияx.

Cегодня в Югре готовится к выxоду трёxтомное собрание сочинений «Юрий ВЭЛЛА. И3бранное» (простите, что не сумели сделать этого раньше). И пусть в своиx прои3веденияx он ещё долго будет дарить нам Пра3дник Севера:

Фото из семейных архивов

Эпилог

А вокруг ранимый лес.

А вокруг хрупкая жизнь.

А внутри

Теплое стойбище мое –

Сердце самой жизни…

Разве птицы не хотят жить?

Разве звери не хотят жить?

Разве земля не хочет жить?

Разве ты не хочешь жить?

Разве я не хочу жить?..

Хочу!

Еще как хочу! –

Жить и мечтать,

Жить и творить,

Жить и учиться,

Смеяться от радости,

Плакать от боли,

Любить,

Когда сердце пылает,

Страдать,

Когда горе придавит,

Быть честным,

Как ясное солнце,

Высоким,

Как синее небо,

Счастливым,

Как детский смех…

Пусть живет во мне теплый снег.

Пусть живет во мне добрый лес.

Пусть живет во мне доверчивая тундра.

Пусть живет во мне вечная жизнь –

Жизнь как хорошая песня,

Как чудесная сказка.